Сколько Россия заработала на космосе

Насколько российская космонавтика зависит от иностранных заказов, в том числе американских? Сейчас США ищет все возможности чтобы избавиться от зависимости в российских ракетных двигателях, и в полетах на МКС с Байконура. Через год-два эти цели будут достигнуты, и сможет ли тогда Роскосмос справиться самостоятельно? Сможет ли SpaceX «похоронить» нашу космонавтику, оставив без коммерческих заказов?

Материал подготовлен для РБК, публикуется в авторской редакции. Версия исправленная и дополненная.

Чтобы ответить на эти вопросы, нужно оценить сколько зарабатывает наш космос, и насколько это сравнимо с теми деньгами, что он получает на госзаказах. Я решил собрать все доступные данные по контрактам государственных и коммерческих отечественных ракетно-космических предприятий и компаний начиная с 1991 года.

Сегодня сложное время для нашей космонавтики, с одной стороны, собираемся лететь на Луну, но с другой, программа «финансового оздоровления» ракетно-космического гиганта ГКНПЦ им. Хруничева, привела к сокращению 80% территории московского предприятия. Бывшие космические земли отводятся под жилую застройку, а предприятие просит 33 млрд рублей на погашение банковских кредитов.

Новый гендиректор ГКНПЦ им. Хруничева Алексей Варочко поделился проблемами:

В условиях сниженного госзаказа и «проседания» коммерческого рынка нам приходится содержать и обслуживать имеющуюся излишнюю инфраструктуру. Она рассчитана на производство десяти ракет «Протон» в год, а мы выпускаем в два раза меньше.

Исторически космос в России считается расходной статьей бюджета, куда средства направляются в государственных интересах: на безопасность, международный престиж, сохранение технологий, занятость населения. Мировой космический рынок сегодня оценивается в $250 млрд в год (не считая $63 млрд государственных космических бюджетов) — столько зарабатывают компании на производстве космического и наземного оборудования и предоставлении услуг, связанных с космосом. Россия занимает на мировом космическом рынке долю менее одного процента.

Тем не менее российская космонавтика выполняла и выполняет немало международных контрактов, которые приносили и приносят доход. Россия запускает своими ракетами коммерческие аппараты, производит и продает за рубеж спутники, ракеты и ракетные двигатели, отправляет иностранных космонавтов на МКС.

Конец Золотого века

80-е годы прошлого века — это Золотой век отечественной космонавтики. Время, когда ракеты стартовали почти по два раза в неделю, на орбите летала собственная многомодульная пилотируемая космическая станция “Мир”, а на земле реализовывали фантастический по сложности проект “Буран-Энергия”. Распад СССР, завершение “холодной войны” и реформы экономики тяжело ударили по космической отрасли. Новому государству она оказалась просто не нужна, да и средств на сохранение потенциала и дальнейшее развитие космонавтики не было. Российскому космосу нужно было как-то выживать, и естественным решением стал выход на мировой рынок. В продажу пошло всё, начиная с поношенных скафандров и “Лунохода-2” на Луне, заканчивая ракетами, ракетными двигателями и космическими станциями.

С момента зарождения советская и американская космонавтики развивались в атмосфере противостояния, сегодня тоже пытаются поддержать прежний стереотип космической гонки. Хотя существенным фактором сохранения российского космического потенциала в 90-е гг стали именно интересы США. В последние 20 лет космонавтики США и России развиваются в условиях теснейшего взаимовыгодного партнерства. Российская космонавтика получает деньги, а американская — технологии и компетенции. Основы этого симбиоза были заложены именно в 90-е. Америкой двигал отнюдь не альтруизм, это был вполне конкретный политический, экономический и технологический интерес: Госдепу требовалось сохранить российские ракетные компетенции в России, чтобы они не ушли в менее дружественные страны вроде Ирана или Северной Кореи. Развивающемуся в те годы американскому космическому бизнесу был нужен дешевый доступ в космос. NASA развивало проект долговременной орбитальной станции Freedom, и проблемы на этому пути показали отставание, из-за долгой концентрации на кратковременных полетах в программе Space Shuttle. Агентству были нужны советские знания и технологии, которыми русские охотно делились за весьма умеренную цену. В Китае это тоже поняли, хотя пошли другим путем.

Выход на западный рынок

В 1991 году коммерческое подразделение российского космического ведомства “Главкосмос” подписало контракт с Индийским космический агентством ISRO на передачу технологии производства кислород-водородной третьей ступени на ракету GSLV, включая всю конструкторскую документацию. В 1992 году контракт был заблокирован по настоянию США, обеспокоенных распространением ракетных технологий в третьи страны. В 1993 году условия контракта переписали на поставку в Индию только конечной продукции — разгонных блоков и криогенного заправочного оборудования за $220 млн. Этот пример показал США, что находящаяся в тяжелом финансовом положении российская космонавтика готова распродавать ракетные технологии направо и налево, лишь бы платили. Тогда США и поняли, что лучше кормить русских самим и держать технологии в России.

Благодаря консенсусу в Белом доме, в США стартовало сразу несколько программ поддержки российской космонавтики. В 90-е Space Shuttle стали летать на станцию “Мир”, за что Россия получила $400 млн, и началось строительство Международной космической станции. Химкинское “НПО Энергомаш” выиграло конкурс американской компании Lockheed Martin на поставку ракетных двигателей. Boeing вместе с “РКК Энергия” и украинским “Южмашем” начал строительство плавучего космодрома SeaLaunch для коммерческих пусков ракет “Зенит”. Российский производитель ракет “Протон” ГКЦПЦ им. Хруничева открыл американское представительство International Launch Services, и начал запускать с Байконура тяжелые геостационарные спутники западных коммерческих компаний.

Сейчас российской стороне выгоднее считать, что всё достигнуто только благодаря высокому качеству и низкой стоимости отечественных технологий, и недостаткам иностранных ракет, без политического подтекста. Однако без протекции на уровне руководства США подобный выход на американский, а с ним и на мировой рынок, российской космонавтике дался бы сложнее. Например сейчас китайские ракеты надежнее российских, и почти не уступают в мощности, однако на мировом рынке их просто нет из-за санкций США на ввоз в Китай американской электроники даже в составе спутников. То есть сегодня США могли бы щелчком пальцев вывести российский “Протон” с рынка, оставив Роскосмос без нескольких сотен миллионов долларов в год, но не делают этого даже несмотря на политическое обострение с 2014 года.

Космическое сотрудничество в Европе разворачивалось по схожей схеме: в 90-е и начале 2000-х создавались совместные предприятия с целью реализации дешевых российских запусков и ракет. Для продвижения ракеты “Союз” на западном рынке создана компания Starsem. Конверсионные ракеты “Рокот” (баллистическая ракета РС-18) и “Днепр” (РС-20) продвигались компаниями соответственно Eurockot и Kosmotras. С 2006 года началось строительство пусковой площадки “Союза” на космодроме Куру во Французской Гвиане, параллельно осуществлялась модернизация российской ракеты за счет европейской стороны. Оператором запусков из Куру стала французская компания Arianspace, хотя пусковые команды участвуют российские. В 2011 году совершен первый пуск “Союза” из Французской Гвианы. На сегодняшний день российские ракеты стартовали с европейского космодрома 17 раз, и представители компании отмечают большой интерес со стороны заказчиков: 27 предзаказов по состоянию на 2017 год. Коммерческая стоимость пуска “Союза” с Куру оценивается в $61-64 млн, но сложно сказать какая часть суммы достается российской стороне, поэтому в своих расчетах допустим, что около 50%, это близко к стоимости “Союза” с разгонным блоком “Фрегат” по госконтракту — около $25 млн.

Ракеты и ракетные двигатели

В 1993 году группа американских инженеров ракетостроения посетила “НПО Энергомаш”, провела расчеты, и поняла, что Америке нужны русские двигатели, которые создавались еще для “Энергии”. Разработанные на их основе РД-180 американцы стали закупать с 2000 года по контракту $1 млрд за 101 штуку, на модернизацию производства доплатилиеще $25 млн. Реализацией занималось совместное предприятие российского разработчика НПО “Энергомаш” и американской компании Pratt & Whitney под названием RD AMROSS. Рассматривалась возможность перенесения лицензионного производства в США, но практика показала выгоду использования российской продукции. Двигатели отлично себя зарекомендовали и используются в ключевых программах NASA и Пентагона. С 2000-го совершено 80 запусков (на каждый по одному двигателю), а всего поставлено в США как минимум 99 штук. В 2016 году контракт продлили еще на 18 двигателей, хотя и разрабатывают собственную замену.

Менее известны коммерческие успехи российских электроракетных двигателей, которые производит калининградское ОКБ “Факел”. Стационарные плазменные двигатели СПД-100 с 2004 года используют два производителя геостационарных спутников Airbus и Space System/Loral, которые запустили уже четыре десятка аппаратов по 4 российских двигателя на каждом.

Коммерческие запуски

В 2000-е годы ракета “Протон-М” стала одним из самых популярных средств выведения тяжелых коммерческих спутников в мире. К середине 2010-х ее серьезно потеснила американская Falcon 9. За всё время осуществлено почти сто коммерческих пусков “Протонов” в разных модификациях. Цена за ракету менялась. К 2015-му она достигала $100 млн, потом упала до $65 млн, но пока пуски идут по старым контрактам. Стоимость контрактов может меняться и зачастую представляет коммерческую тайну, поэтому точную сумму мы не сможем узнать. Для примерной оценки доходов за всё время, посчитаем все “Протоны” по $90 млн.

Кроме “Протона” пользовались спросом конверсионные российско-украинские ракеты “Днепр” и конверсионный “Рокот”. Сейчас по “Днепрам” сотрудничество прекращено, и “Рокоты” тоже имеют украинские комплектующие, поэтому их судьба предрешена и впереди всего пара пусков. В 2000-е экспериментировали с конверсионными “Тополями”, которые в мирном варианте называли “Старт”. Пускали с дальневосточного космодрома Свободный, из которого впоследствии вырос Восточный. Однако “Старты” популярностью не пользовались. Стоимость пуска “Днепра” и “Рокота” озвучивалась в $20-30 млн, а “Старта” — в $9 млн.

В 2010-е годы в мире развивается индустрия разработки и производства нано- и микроспутников, массой 1-10 кг и 10-100 кг соответственно. Запуски таких спутников осуществляются либо с МКС, доставляя грузовыми космическими кораблями, либо попутно, при выведении ракет среднего класса, Россия использовала “Днепр” и “Союз”. Российский оператор запусков попутной нагрузки — “Главкосмос” в 2016 году поглотил Kosmotras, после того как стало ясно, что ракета “Днепр” практически прекратила свое существование. Стоимость запуска каждого спутника зависит от ряда факторов, и, как правило, не разглашается. Поэтому уровень доходов с этого рынка сложно посчитать. На международном рынке цена запуска наноспутника наиболее распространенного стандарта CubeSat 3U массой около 5 кг начинается с $0,3 млн. Запуск микроспутника — от 1,7 млн. За десять лет “Главкосмос” запустил 15 микроспутников и около 90 наноспутников. Если наценка международных операторов составляет 30%, то суммарный доход России на попутной нагрузке может составить около 35 млн.

Космическое такси

Существенная статья дохода Роскосмоса — пилотируемые запуски. В 2000-е семь человек слетало на МКС по туристическим путевкам, один дважды. Стоимость билетов начиналась с $20 млн и поднялась до $40 млн. Кратковременные полеты европейских астронавтов на станцию “Мир” и МКС оплачивались национальными космическими агентствами. С 2011 года NASA закрыло программу Space Shuttle и единственным средством достижения МКС стали российские “Союзы”, с тех пор мест для туристов не выделялось, кроме одного исключения. Сейчас цена полета для астронавта по контракту NASA достигает $81 млн. С 2007 года по 2017-й Роскосмос получил от NASA за услуги извоза американцев, канадцев, европейцев и японцев $3,4 млрд.

В самом начале проекта МКС NASA оплатило изготовление российского модуля “Заря” за $220 млн. “РКК Энергия” участвовала в изготовлении стыковочных узлов АПАС-95 для шаттлов, и монтировало их на “Мир” и МКС. Точно также работы велись по стыковочному узлу IDA для будущих пилотируемых кораблей NASA. Цена за каждый узел около $20 млн. В 2007 году “РКК Энергия” получила от NASA $46 млн за установку туалета российской конструкции на американском сегменте и модернизацию системы жизнеобеспечения. Вероятно, список российских работ по МКС этим не исчерпан, хотя большая часть взаимодействия на станции выполняется на бартерных условиях. Точно также российские технологии стыковочного узла и топливной системы применялись на серии европейских грузовых кораблей ATV, за что было получено около $60 млн от ESA.

Спутники

За пределами пилотируемой программы на Западе интересуются только российскими ракетами. Отечественные спутниковые технологии не дотягивают до западных поэтому их предлагают развивающимся странам: Южная Африка, Ангола, Индонезия, у которых не хватает средств на европейский или американский спутник. Второй рынок российских спутникостроителей — постсоветское пространство: Беларусь, Украина, Казахстан. Всего, за два десятилетия, российские предприятия смогли построить дюжину космических аппаратов для иностранных заказчиков. Правда два были потеряны при запуске, еще четыре не отработали и половины положенного срока. Судьба спутника Angosat, запущенного 26 декабря 2017 года, пока не определена, хотя технические проблемы очевидны. Будущее украинского аппарата “Лыбидь”, который два года не может покинуть Землю и хранится в России, тоже туманно, но по другим причинам.

Наука, связь, аукционы

Еще одна из статей доходов российской космонавтики — проведение научных экспериментов в космосе, прежде всего биологических. Стараниями зоозащитников, ученым США и Европы сейчас сложно проводить эксперименты на животных, в России же таких проблем нет. Правда оценить рынок таких экспериментов, по открытым источникам, нам не удастся. Единственная обнародованная сумма, которую удалось найти — это совместный эксперимент в Институте медико-биологических проблем РАН “Марс-500” за $15 млн. Скорее всего — это самый крупный подобный контракт, и остальные принесли меньше.

Самую доходную часть мирового космического рынка составляют услуги связи, прежде всего — телевещание. Россия тоже пытается участвовать в этом направлении бизнеса, хотя основное направление — внутренний рынок. В России есть две крупные компании, которые предоставляют услуги ретрансляции и телевещания со своих спутников: коммерческая АО “Газпром космические системы” и подразделение Минсвязи ФГУП “Космическая связь”. Доля их международных доходов занимает примерно 30-40% выручки. Исходя из этого оценивались их иностранные доходы по обнародованным финансовым показателям за последнее десятилетие.

Наиболее экзотичными статьями доходов российской космонавтики можно считать рекламу и распродажу советского наследия. Выручка от этого совсем незначительная в масштабах отрасли — все известные контракты за четверть века суммарно сравняются с доходами от одной ракеты “Союз”. Однако сказать об этом надо, по историческим соображениям — продажа на аукционах прежней гордости, передача в руки Пентагона некогда секретных военных технологий, и запуск консервных банок в космос демонстрируют то тяжелейшее положение, в котором оказалась космонавтика в 90-е годы. Люди выживали как могли сами, и пытались обеспечить дальнейшую жизнь своей работе.

Доходы России на космической деятельности в 1991-2017 на внешнем рынке
($ млн)

Скачать полную таблицу: “Сколько Россия заработала на космосе”.

Получается, что за 26 лет российская космонавтика заработала 8,4% от годового оборота мирового коммерческого рынка за один 2016 год.

Чужие и свои

Доходы зарубежных космических контрактов России сравнимы с ее же государственными расходами на космическую отрасль.

В период 2006-2015 года Федеральное космическое агентство получило около $25 млрд по Федеральной космической программе, и Федеральным целевым программам развития космодромов и ГЛОНАСС. Вклад Минобороны в открытых источниках найти не удастся, можно лишь попробовать оценить по косвенным показателям. Например сравнением количества ракетных пусков в интересах гражданских и военных ведомств. Так, по гражданским и пилотируемым программам с 2000 по 2016 год запущено 209 ракет, за то же время по военным — 117 (считая ГЛОНАСС). Для сравнения — по иностранным заказам 155 ракет. Соответственно распределение гражданских государственных расходов на российскую космонавтику можно оценить в 2/3, а военных в 1/3. То есть всего Роскосмос от государства за 2006-2015 год получил около $35 млрд.

Иностранные контракты за то же время добавили еще около $12 млрд или 25% всех средств.